Типы актеров на кастинге

Кастинги.

Актеры их ненавидят. Я тоже.

Думаю я ненавижу их, потому что это какое-то варварство. Драматург Джеймс Кирквуд однажды сказал: «Процесс кастинга, особенно в мюзиклы, больше всего напоминает то, как римляне бросали христиан на съедение львам. Ужасная жестокость».

Еще я ненавижу кастинги за то, что они сводят с ума. Вы делаете все возможное, чтобы понять, кто подходит на роли, с кем будет комфортно работать, кто будет готов на сумасшедшие эксперименты, кто полностью отдаст себя работе. И это тяжело. У моей команды в New Line Theatre большой опыт и мы редко ошибаемся, отдавая роль кому не следовало бы, но и такое случается.

Но самое ужасное на кастингах — это странные персонажи, которые приходят к нам на прослушивание. Никто из них не удосужился глянуть наши заметки с советами по прохождению кастинга. Так что в качестве пользы обществу (и одновременно для публичного порицания, потому что метод кнута — довольно действенный), приведу несколько типов неадекватных людей, с которыми мы регулярно сталкиваемся на кастингах.

Все сказанное ниже может показаться грубым, но имейте в виду, что мы наблюдаем это раз за разом, прослушивание за прослушиванием, год за годом. Считайте насмехательство над этими людьми сеансом психотерапии.

Этель Мерман — легендарная бродвейская звезда, очень энергичная и громогласная.

Такой тип актеров полагает, что чем громче ты поешь, тем лучше (усвойте — это не так). Они в самом прямом смысле орут свою песню нам в лицо. И я не про то, что они громко поют, они действительно кричат и, если нам повезет, иногда даже в тональности. Чаще так поступают женщины, но иногда и мужчины. Не кричите на нас! Нашим ушам от вас больно, и мы вас не возьмем. Мне кажется, за эту тенденцию нам нужно винить шоу типа «Голос».

Адольфо Пирелли — персонаж мюзикла Стивена Сондхайма «Суини Тодд», псевдоитальянец, парикмахер по профессии и шоумен по призванию, который обожает брать высокие ноты.

Эти артисты переписывают концовку песни, чтобы продемонстрировать свои верхние ноты. Ненавижу! Меня это не впечатляет, похоже на онанизм. Мы не ищем верхние ноты, которые сможем продать, мы ищем актеров. Кроме того, как человек, который очень любит музыкальный театр, я ненавижу неуважительное отношение, которое такие артисты проявляют к чужому творчеству только потому, что они думают, что они до усрачки крутые. В большинстве случаев мы вас сразу списываем со счетов. И, кстати, никто из таких артистов не крут. Этим ребятам я хочу задать вопрос: если вы не уважаете песню, с которой вы пришли, почему мы должны думать, что вы с уважением отнесетесь к материалу, над которым мы будем работать? Песня не ваша, чтобы ее переписывать.

И давайте договоримся — с этого момента мы не уходим наверх в конце The Impossible Dream! Там так не написано. Там нет высокой ноты в конце. Эта песня не предназначена для того, чтобы кидать понты. Она не должна быть громкой или пафосной. Это молитва в глухую ночь на пустом дворе. Это песня о смирении, о достойной жизни. Все, кто поют эту песню, словно они на прослушивании в «Голос», не понимают, о чем они поют.

Аделаида — персонаж мюзикла «Парни и куколки», звездный номер которой — перечисление всех ее болячек гнусавым (нос ведь заложен!) голосом.

При входе в комнату прослушиваний такие артисты сразу вываливают на нас весь набор своих заболеваний, иногда с противными физиологическими подробностями. Перечисляют просто как дружеское предупреждение, что сегодня они будут петь не лучшим образом. Ну так иди домой и возвращайся, когда поправишься и будешь петь хорошо, — мы мюзиклами занимаемся. Полагаю, они хотят, чтобы мы в любом случае послушали их и додумали, как великолепно они будут звучать в добром здравии, и тут же отдали им главную роль. Э-э-э… Нет.

Героиня мюзикла «Поющие под дождем», звезда немого кино, говорит и поет высоко, неприятно и фальшиво, при этом уверена в собственной неотразимости.

Этим на ухо наступил медведь, но они об этом и не догадываются. На последнем кастинге одна девушка пропела всю свою песню примерно на четверть тона ниже положенного. Другая всю дорогу пела песню на одной ноте (это я еще похвалил, назвав это «нотой»). Думаю люди без слуха просто не знают, что у них нет слуха, потому что… ну потому что у них его нет. Но слушать их — пытка.

Персонаж мюзикла «Рокки Хоррор Шоу» — наивный дурачок.

Эти просто незнайки. Они понятия не имеют, как проходить прослушивание в мюзикл (наверное эта та крупица информации, которую вы должны были бы посмотреть до того, как идти на прослушивание в мюзикл). Эти ребята вручают нашему концертмейстеру (иногда это я) какую-то фигню — ноты мелодии (вокальная партия без партии фортепиано), нескрепленные ноты (частенько еще и скрученные, чтобы они точно не удержались на подставке), ноты с аранжировкой для маленьких детей и т. д. Прежде чем идти к нам в театр на прослушивание почитайте, пожалуйста, наши советы.

Таких приходит куча. Это подвид Брэдов Мейджорсов. Они находят ноты и запись песни онлайн, но не догадываются проверить насколько ноты и запись совпадают, никогда не попросят кого-нибудь наиграть им аккомпанемент, чтобы удостовериться, что это нужная им версия. И обычно это не она. И узнают они об этом прямо во время прослушивания. Эти же люди могут поставить перед незнакомым концертмейстером чудовищно сложный фортепианный аккомпанемент в попытке продемонстрировать максимум своих возможностей.

Рок-мюзиклов стало много, и мы часто наблюдаем этот типаж. Такие актеры приносят рок-песню (даже если в описании кастинга указан более театральный формат), чтобы продемонстрировать, как они дают жару. К сожалению, большинство рок-песен звучат довольно скудно в фортепианной аранжировке, поэтому по факту такой артист выглядит как подросток, поющий в своей комнате, а не как рок-звезда. Они думают, что если их друзья рукоплещут им в караоке в пьяном угаре, то и мы будем в восторге. Но нас это не впечатляет, мы не пьем во время кастинга. Кастинг не про то, что нам нужен второй Курт Кобейн, нам нужен тот, кто хорошо расскажет историю.

Этим просто нужна работа, любая работа, они ничего не знают про спектакль, в который идут прослушиваться, не в курсе, про что он и какие роли вообще есть, насколько они в него вписываются. Им просто нравится быть на сцене. Из-за того, что они плохо осведомлены, они обязательно принесут самую неподходящую песню. Мы с порога узнаем такого персонажа, если он принес на прослушивание к нам в театр Роджерса и Хаммерстайна. Следующий!

Это любители самообмана. Сорокапятилетние, которые думают, что они еще могут сыграть главные роли в RENT, или 18-летние, которые думают, что могут играть персонажа, которому под 50. В школьной постановке возможно, но не в профессиональном театре. Чаще этим грешат женщины, вероятно, потому что многие женщины думают, что мы не можем определить их возраст. В большинстве случаев можем. К этим ребятам относятся также те, кто видит в требованиях хорошую хореографическую подготовку и все равно идет на прослушивание, хотя у них три левых ноги. Ужасно показываются и ужасно обижаются, что им отказали — они же знают, какие они на самом деле крутые.

Речь о песне Стивена Шварца «Жаворонок» из мюзикла «Жена пекаря». Это рассказ минут на пять, очень красивая бесконечная баллада. Требуется большое мастерство, чтобы наполнить ее эмоциональным содержанием и сделать нескучной.

У нас нет жесткого требования, что песня должна длиться 16 тактов, как на многих других кастингах, но иногда актеры этим пользуются и приносят длиннющую песню с повторяющейся мелодией, там где они поют одно и то же раза три. Частенько это даже не песня из мюзикла. Очень раздражает, потому что мы не можем понять, способен ли этот человек актерски сыграть песню, потому что в песне нечего играть. В какой-то момент я останавливаю их, а они обижаются, потому что не добрались до самого показательного места, которое они дописали в конце. Вот вам еще один полезный совет: не пойте одну и ту же музыкальную фразу дважды, если во второй раз она не отличается ни на ноту. Если вы повторите ее трижды, я вас стукну.

Кэсси — персонаж мюзикла «Кордебалет», звезда, чья карьера пошла под откос. Теперь она готова играть даже неглавную роль, лишь бы взяли. Ее монолог в мюзикле — это эффектный номер.

Артисты, которые полны решимости представить нам полностью поставленный номер на прослушивании. Я никогда не забуду одну женщину, которая прослушивалась с Send in the Clowns, и все исполнение ходила по комнате по кругу. Некоторые приходят с поставленным танцем, отрепетированными жестами и гримасами. Поверьте мне, ребята, ничего не выглядит глупее. Нам нужно знать, можете ли вы спеть и сыграть песню, и нам все равно, насколько хорошо (а в большинстве случаев, насколько плохо) вы можете ее себе поставить. И вы не Донна Маккечни.

Артисты, которые названивают мне после прослушивания, чтобы узнать фидбек и попросить совета, хотя на самом деле они просто ждут, что их похвалят и объяснят наше неожиданное решение не брать их, или что еще хуже, предложить им роль в ансамбле, когда они-то знают, что они наш идеальный главный герой. Когда я высказываю им свое мнение, они сообщают мне, что я неправ, и начинают со мной спорить. Если вы не хотите услышать мое мнение — не спрашивайте. И уж точно не спорьте со мной об этом.

Справедливости ради замечу, что на прослушивания к нам приходит много талантливых людей — это те, кого мы утверждаем в итоге на роли. Мы увидели невероятное количество замечательных артистов во время кастинга в RENT, гораздо больше, чем мы могли взять, это один из недостатков постановки мюзиклов. Вы можете встретить удивительного актера, который ну совсем не подходит ни на одну роль (или есть другие, которые подходят на роль лучше), но так трудно сказать им нет. Мы очень надеемся, что после нашего отказа они придут прослушиваться снова, и каждый раз боимся, что наш отказ послужит поводом к нам никогда больше не приходить.

Отбирать артистов в спектакль очень сложно, и это чудо, что в большинстве случаев все складывается хорошо. Мы собрали отличную команду для RENT и Hands on Hardbody, и я нахожусь в приятном волнении от того, что в наших кастах много интересных, талантливых, клевых людей. Две трети артистов — новые лица, и это невероятно круто!

Автор оригинальной статьи — Скотт Миллер, режиссер, композитор, драматург и автор нескольких книг о музыкальном театре, художественный руководитель New Line Theatre.